К истории изучения вопроса

Есть загадки, не дающие покоя уж которому поколению людей : Тунгусский метеорит, Большая теорема Фермá и, среди них, история Ледового побоища, состоявшегося 5 апреля 1242 года. А еще — не затухающие спустя почти уже восемь веков политические игры вокруг места (которое наши предки неспроста, видно, называли «обидным»), сценария, да и самого хода сражения. Собственно, и знаменитый фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», вышедший на экраны в 1938 году, был не просто художественным произведением: Европа находилась в предчувствии войны. И, несмотря на явные исторические неточности (один из главных героев фильма, Гаврила Алексич, на самом деле погиб за год до битвы при штурме Копорья; магистр Герман фон Балк, который в кино ведет рыцарей, оставил сей мир 5 марта 1239, за три года до битвы — хотя ученым (А.Энгельман, СПб, 1858) давно известно и не вызывает сомнений, что в бой рыцарей вел Андреас фон Вильвен, ливонский вицмагистр, упомянутый в Псковских летописях как Андреяш; князь, предлагая обменять плененных рыцарей «на мыло», опережает технологию производства этого продукта на столетия; из фильма же стал известен термин псы-рыцари, на самом деле по-немецки собака, пес — Hund, а союз – Bund, — так вот вместо рыцарского объединения появились псы-рыцари, и хоть в готическом написании различить знаки непросто, но ведь Ливонскую рифмованную хронику переводили специалисты-лингвисты, и т. д.), фильм Эйзенштейна имел оглушительный успех, сравнимый, пожалуй, лишь с «Чапаевым».

ЗАЯВЛЕНИЕ ГЕРМАНСКОГО ПУБЛИЦИСТА

Известно, что не только войнам, но и другим важным событиям предшествуют причина и повод.

Итак, сначала о причине экспедиции. В годы правления канцлера Конрада Аденауэра (1949 — 1963) в Западной Германии заметно усилились реваншистские настроения, и некоторые немецкие военные историки объявили, что поражение их страны во Второй мировой войне — случайность. Круги пошли в историческую глубину, и — вот он, повод! — в СССР тогда обратили внимание на статью германского публициста, графа Пауля фон Рорбаха[1], где он заявлял, что никакого Ледового побоища не было вовсе, ссылаясь не только на известного соотечественника — историка Дельбрюка[2], который в своем фундаментальном труде просто не упоминал о Ледовом побоище, но и на то, что сами русские и советские историки путаются, по-разному указывая место битвы, без определения которого невозможно осмыслить ход сражения.

Увы, в этих словах содержалась правда. Дело в том, что Чудское озеро (под этим часто понимают весь Чудско-Псковский водоем) — не деревенский пруд. Площадь поверхности одного из крупнейших озер в Европе свыше 3,5 тысяч кв. км, протяженность в меридиональном направлении около 200 км. На таких просторах даже крупные средневековые армии могли просто разминуться, если б не было каких-то причин им встретиться в бою в строго определенной, очевидной тогда точке.

Вопрос о месте Ледового побоища 1242 г. поднимался в на­шей исторической литературе не раз и не два, но долгое время так и не получал научно-обоснованного ре­шения.

«МНОГОТОЧИЕ»

Хотя летописное определение этого места для своего времени было и очень точным: «на Чудском озере, на Узмени, у Воронея камени»[3], за истекшие столетия такие названия, как Узмень, Вороний Камень и ряд других, оказались утраченными. Определение этого места осложнялось и тем, что битва произошла на льду и не оставила вещественных следов[4].

Место ледового побоища

Место Ледового побоища по мнению: 1. Костомарова, 2. Василева, 3. Трусмана, Лурье, Порфиридова, 4. Бунина, Беляева, 5. Тихомирова, 6. Паклара, 7. Козаченко

Это послужило причиной, например, того, что автор «Исто­рии государства Российского» Н.М. Карамзин, описывая Ледо­вое побоище, не только уклонился от уточнения места, где оно произошло, но и пренебрег летописным текстом: «Александр, — писал он, — оказал искусство благоразумного военачальника: зная силу немцев, отступил назад, искал выгодного места и стал на Чудском озере»[5].

Более поздние историки хотя и повторяли летописное определение, но и дополняли его собственными, иногда произвольными деталями.

Так, Н.И. Костомаров писал: «Александр установил свое войско в боевой порядок на озере, у скалы Вороний Ка­мень, на Узмени, при повороте из Псковского озера в Чудское»[6]. И.И. Василев,[7] в Статистическо-географическом словаре произвольно связал место исторической битвы с островом на Псковском озере: «Матиков (Воронье, Вороний Камень) — остров небольшой при западных берегах Псковского озера, не заселенный» и сообщает, что это, мол, и есть место Ледового побоища.

Впервые обстоятельно подошел к этому вопросу Ю. Трусман, считавший, что место битвы находится в семи верстах к северу от устья реки Омовжи (современная Эмайыги в Эстонии), рядом с деревней Воронья (Варнья) на берегу Чудского озера[8].

Принципиально отличное мнение на X Архео­логическом конгрессе в Риге высказал в конце XIX века А.И. Бунин. Используя точные карты, он с большой убедительностью восстановил предшествовавшие побоищу действия новгородско-псковского войска и дал совпадающее с сохранившимися преданиями определение места, где находится Вороний Камень: «Вороний же Камень существует и в настоящее время под на­званием Воронея острова и находится в южной части собственно Чудского озера, в 400 сажень к северу от Гдовского берега, в 5,5 верстах к северо-западу от погоста Кобыльего городища и в 7 верстах от западного (Суболицкого) берега Чудского озера. Остров этот, пространством в 2 десятины 1920 кв. сажень, лет сто тому назад (при генеральном межевании) был покрыт дровяным лесом, по коему производились сенные покосы».

Хотя это точно определяло местонахожде­ние Вороньего Камня, сам автор на местность не выезжал и доказать правильность своих выводов не смог.

Более позднее изучение Псковского уезда и его истории в конце XIX столетия и в начале прошлого века В.Н. Глазо­вым, А.А. Спицыным, П.П. Покрышкиным, К.Д. Трофимовым и другими не связывалось с определением места Ледового побоища 1242 г.

Начало советской историографии места Ледового побоища относится к концу 30-х — началу 40-х годов, когда с описаниями легендарной битвы вы­ступили Н.Е. Подорожный[9], С. Глязер[10], А.Я. Лурье[11], Е.А. Разин[12], М.Н. Тихомиров[13], В.В. Мавродин[14] и В.И. Пичета[15].

Подорожный не дает определения места Ледового побоища, однако по тому, что он пишет: «…на рассвете передовые части новгородцев заметили на льду Чудского озера движение немцев», можно заключить, что он предполагает его на восточном берегу озера. Не вносит ясности и С. Глязер: «Морозная апрельская ночь опустилась над Чудским озером. Уже с ночи Александр вы­строил свои полки возле урочища Узмень — небольшой речушки у отвесного берега Чудского озера, где самая большая скала но­сила название “Вороний Камень”». Не говоря о фантастич­ности выстраивания полков «с ночи», Глязер не указывает, где находятся «урочище Узмень» и «Вороний Камень».

Повторив в основном костомаровское определение, что Александр «отвел его <свое войско> назад к Чудскому озеру, к Узмени, у Вороньего Камня (при повороте из Чудского озера в Псковское)», Лурье все же в сноске высказывает мнение: «Неизвестно, где находился этот Вороний Камень. Одни историки думают, что это скала у устья реки Эмбаха <ныне р. Эмайыги>, что бой происходил у западного берега Чудского озера, близ селения Исмень. Другие считают, что бой происходил у восточного берега Псковского озера — у Вороньего острова. Первое предположение вероятнее, т. к. согласно летописи немцы бежали по льду до Суболичского берега: это западный берег Чудского озера, начинающийся к северу от устья реки Эмбаха».

Таким образом, Лурье присоединился к Трусману, который впервые сделал попытку определить местонахождение Соболицкого берега на основе древ­них эстонских актов. Это в 1941 г. поддержал и М.Н. Тихомиров: «после по­ражения „у моста” русское войско возвратилось на озеро, где выстроилось на Узмени, у „Воронья Камня”». Действительно, русское войско насту­пало к Юрьеву (Дорпату, Тарту), а путь отступления, очевидно вдоль реки Эмбах вел к Чудскому озеру. Сравнивая мнения Трусмана и Бунина, Тихоми­ров указывает, что «первое мнение не­сомненно заслуживает большего внимания».

«Западный вариант» поддержал в 1942 г. В.И. Пичета: «Александр… отступил к Чудскому озеру и расставил свои войска на Узмени, у Воронья Камня». Далее он указывал, что Александр Ярославич расположил войска по западному берегу Чудского озера, но более точного места битвы не приводит. Также Н.Г. Порфиридов, возражая Бунину в 1947 г., писал, что правдоподобнее думать, будто это сражение произошло у западного, эстонского берега, около селения «Исмени» (Узмень), недалеко от устья реки Эмбаха.

В Атласе карт и схем по русской военной истории Л. Г. Бескровного приведены две схемы с указанием разных предполагаемых мест Ледового побоища[16]. На одной — место, близкое к указанному Буниным, а на другой — значительно южнее, посередине Теплого озера, между восточным и западным берегами, чуть ближе к западному.

Словом, к концу 1940-х годов в литературе о Ледовом побоище отсутствовало единство мнений о месте, где произошла битва. Большинство авторов, как правило, повторяли летописное определение, ограничиваясь общими фразами. Но в 1950—1951 гг. в пе­чати появились новые труды М.Н. Тихомирова, Н.И. Беляева и Э.К. Паклара, оживившие обсуждение вопроса о месте Ледового побоища 1242 г.

Впервые за много лет научного спора М.Н. Тихомиров и Э.К. Паклар выехали на Чудское озеро. Результаты по­левых изысканий не замедлили сказаться.

В своей статье[17] Тихомиров отказался от прежнего мнения (битва произошла в районе устья Эмайыги). Произведя обстоятельное изучение событий, предшество­вавших побоищу, Тихомиров присоединился к мнению Бунина, сделав вывод, что битва произошла примерно в километре от восточного берега Теплого озера, на юго-запад от деревни Чудская Рудница. Это мнение Тихомиров обосновал тем, что в древ­нерусском языке слово «узмень» имело понятие узкого места, пролива или залива[18]. Когда, после поражения от­ряда Домаша и Кербета, Александр Ярославич отступил на озеро, он «остановился на “узмени”, в самом узком месте Теплого озера, загородив путь по льду к Псковскому озеру, как наиболее удобную дорогу во время начинающегося весеннего бездорожья».

Не проверив сведения, «что в нескольких километрах к югу от Чудской Рудницы на берегу Теплого озера имеется большой валун, который рыбаки назы­вают “Вороньим Камнем”», Тихомиров писал: «Селение Чудская Рудница находится на правом берегу озера, в 3—4 километрах севернее “узмени”. Не является ли Вороний Камень, находящийся у Чудской Рудницы, летописным “Во­роньим камнем”, около которого произошла памятная битва 1242 года?»

Почти одновременно с Тихомировым в район южной ча­сти Чудского озера выезжал Э.К. Паклар. В опубликованной в 1951 г. статье[19] он указал, что Александр Невский отступил «на восточный берег Узмени, чтобы прикрыть дорогу немцам на Новгород, в конце переправы через озеро под Подборовской кручей[20], близ устья реки Желчи, на тер­ритории русского урочища Желачко, в непосредственном сосед­стве с испытанным опорным пунктом в виде форта или засеки на острове Городищенском или у Воронья Камня». Само место битвы он определяет так: «…это было у Вороньего Камня, находящегося в 12—14 км от эстон­ского берега, в 9 км от острова Пийрисар, в 2,2 км от нынеш­ней деревни Подборовье и в 3,3 км от Кобыльего Городища».

Тихомиров и Паклар оказались первыми историками, которые не ограничились каби­нетными поисками места Ледового побоища, а до­полнили его полевым выездом.

В том же 1951 году свое видение Ледового побоища предложил Н.И. Беляев:

«До сих пор вопрос о месте Ледового побоища остается спор­ным. На этот счет имеется несколько точек зрения. Наиболее приемлемой является та, что Ледовое побоище произошло у Во­роньего острова, расположенного в южной, узкой части соб­ственно Чудского озера. Название “Вороний” остров получил потому, что на нем всегда было множество ворон, которые, сидя на прибрежных камнях, ожидали, когда волны выбросят им на берег рыбу… Само расположение острова очень выгодно с военной точки зрения. Он прикрывает направление от Дерпта и на Новгород, и на Псков. Первое проходит от Дерпта через Вороний остров, а затем по реке Желче и ряду связанных с ней рек ведет к Новго­роду. Второе направление идет от Дерпта на юг, берегом Чуд­ского озера, затем по Теплому озеру и далее Псковским озером выводит к Пскову. Таким образом, куда бы ни решили ливонцы двинуться — на Псков или на Новгород, они, прежде всего, сталкивались с необходимостью преодолеть сопротивление русских войск у Вороньего острова»[21]. Все это логично, за исключением мифа о засилии ворон на острове, особенно, на камнях, которых там нет и в помине. Видно, что Тихомиров не выезжал на место.

В научном труде, посвященном борьбе русского народа за независимость в XIII в., В.Т. Пашуто[22], определяя место Ледового по­боища, пишет: «… князь Александр по­ставил полк у крутого восточного берега Чудского озера, у Вороньего Камня, против устья реки Желчи». А на приведенной схеме место битвы пока­зано им у острова Вороньего согласно Беляеву.

Словом, в пятидесятые годы ХХ века возникла консолидация мнений о районе, где произошло Ледовое побоище: у восточного берега Чудского озера. Тихомиров, Паклар и Беляев выработали близкую точку зрения, что место битвы — «узмень», т. е. узкий пролив, соединяющий Чудское озеро с Псковским (а не урочище, населенный пункт и т.д.), получивший позднее название Теплого озера, что это место находится в северной половине Теплого озера, примерно между деревнями Подборовье и Пнево, сузив, таким образом, район поиска вероятного нахождения места битвы, который не превысил в меридиональном направлении 15 — 16 км.



[1] Пауль фон Рорбах (1867–1955) – руководитель Пангерманского союза, крайне правой политической партии Германии. См. Федор Соллогуб // До Урала: «Граф Рорбах пишет, что Германия, в сущности, только начала собирать колонии. На очереди стоит бельгийское Конго, португальская Ангола, и ещё обширные земли в средней Африке. Всё это земли не очень ценные, и очередная задача Германии, по мнению графа Рорбаха, в том, чтобы приискать колонии ценные. Он дипломатически умалчивает, где именно лежит этот германский колониальный рай». Биржевые ведомости. 1915. № 15047. 25 августа. (Утренний выпуск). См. также: Герман Гессе / Hermann Hesse, немецкий писатель // Письма ненависти: Рорбах Пауль (1869–1956) – немецкий реакционный теолог и публицист. (Вызывает недоумение несовпадение дат рождения и смерти. Нечто среднее у Солневича).

[2] Дельбрюк, Ханс (Delbrück, Hans, 1848–1929), немецкий историк. Создал несколько значительных трудов по истории военной стратегии; наиболее важной работой этого цикла является История военного искусства в рамках политической истории (Geschichte der Kriegskunst im Rahmen der politischen Geschichte, 7 Bd., 1900–1936). Три тома трудов Война и политика (Krieg und Politik, 1914–1919). В них нет ни слова о Ледовом побоище.

[3] Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. — М., 1950. — С. 285-296.

[4] В БСЭ пятидесятых годов в статье о Ледовом побоище для простоты и определенности поставили на карте озера кружок и подписали «Узмень», хотя такого населенного пункта в помине не было.

[5] Н.М. Карамзин. История государства Российского. Т. IV. — СПб., 1830. — С. 26.

[6] Н.И. Костомаров. История Новгорода, Пскова и Вятки. Т. 1. — СПб., 1868. — С. 363.

[7] И.И. Васильев. Опыт статистическо-географического словаря Псковского уезда.- Псков, 1882. — С. 184.

[8] Ю. Трусман. О месте Ледового побоища в 1242 г. // Журнал министерства народного просвещения. – 1884. – январь. С. 44-46.

[9] Н.Е. Подорожный. Ледовое побоище. — М., 1938. — С. 20-21.

[10] С. Глязер. Битва на Чудском озере. — М., 1932. — С. 32.

[11] А.Я. Лурье. Александр Невский. М., 1939. — С. 27.

[12] Е.А. Разин. История военного искусства. Ч. 2. — М., 1940. — С. 107-109.

[13] М.Н. Тихомиров. Борьба русского народа с немецкими интервентами в XII – XV вв. — М., 1941. — С. 32-33.

[14] В.В. Мавродин. Ледовое побоище. — М., 1941. — С. 11-12.

[15] В.И. Пичета. Александр Невский. — Ташкент, 1942. — С. 32.

[16] Л.Г. Бескровный. Атлас карт и схем по русской военной истории. — М., 1946. — Лист 4.

[17] М.Н. Тихомиров. О месте Ледового побоища. Изв. АН СССР, сер. Истории и философии. — М., 1950. — № 1. — Т. VII. — С. 88-91.

[18] И.И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. III. — СПб., 1912. — С. 1171.

[19] Э.К. Паклар. Где произошло Ледовое Побоище. Истор. Записки. Т. 37. – 1951. — С. 304-316.

[20] О наличии переправы через Чудское озеро рассказывали местные жители Подборовья, Подолешья и Островцов вплоть до последнего времени, ссылаясь на стариков. Из обобщения их рассказов следует, что еще в начале ХХ века от Подборовского рога (мыса) в сторону острова Пийрисаар и навстречу тянулись длинные косы (позже — отмели, «по колено»), по которым можно было дойти до «реки», разделяющей западный и восточный берега. По результатам исследований, проведенных в рамках экспедиции Г.Н. Караева, глубина «реки», русло которой удалось проследить в те годы, достигала 3,5 метров. Что же касается ширины, ее можно было легко преодолеть вплавь (стало быть, ширина не свыше нескольких десятков метров), а гидролог Т.Ю. Тюлина в сборнике «Ледовое побоище 1242 года. Труды комплексной экспедиции…» писала: «Существет предание, что … из Подборовья на о. Пириссар передавали веник или клюку, так было узко». С. 117.

[21] Н.И. Беляев. Александр Невский. — М., 1951. — С. 65-66.

[22] В.Т. Пашуто. Очерки истории СССР (XII – XIII вв.) / Пособие для учителей. — М., 1960. — С. 155-156.

Поделитесь с друзьями